Оракулы перекрестков - Страница 30

— Вик! — воскликнул он, делая вид, что неожиданно вспомнил нечто важное. — Ты же обещал мне показать свои револьверы, говорил, что у тебя целая коллекция.

— Ну, коллекция — не коллекция, есть четыре штуки…

Похоже, Штерн забыл про таблетку.

— Пойдём, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Покажу, если хочешь. Впрочем, нет. Сиди здесь, я сам принесу.

Звонко постукивая каблуками по стеклоподобному паркету, Виктор двинулся куда-то в сумрачную глубину своей гостиной, а Бен с облегчением затолкал таблетку обратно в пакетик. В тот же самый миг Штерн обернулся на ходу и крикнул:

— И не думай отвертеться, Бен! Глотай диск!

Бенджамиль быстро сунул упаковку со стимулятором в боковой карман френча, схватил бокал и сделал вид, что запивает таблетку вином.

— То-то, — удовлетворённо сказал Виктор, исчезая в тени.

Бенджамиль поёжился. Голографическая тень секундной стрелки на потолке неумолимо описывала круг за крутом, узкая и острая, словно лезвие. «Похоже на меч судьбы, — подумал Бен. — Какая нелепая выдумка: солнечные часы на потолке, да еще и с тремя стрелками. Имел ли дизайнер хоть какое-то представление о солнечных часах?» Бен прикрыл глаза, но перед внутренним взором всё равно крутилась тень стрелки.

Виктор вернулся довольно скоро. В каждой руке он нёс пару револьверов, зацепив их указательным пальцем за спусковые скобы.

— Вот! — сказал он, без всякого почтения сгружая свою ношу на крышку стола-вычислителя. — Оружейный хлам. Любуйся.

Бенджамиль осторожно погладил один из пистолетов по шершавой рукоятке. Ни разу в жизни ему ещё не приходилось прикасаться к настоящему огнестрельному оружию. Это было страшно и приятно одновременно. Револьвер чем-то походил на ту крутобёдрую азиатскую девушку, что Бен видел в Сити. Такой же изящный и смертоносно весомый, он настойчиво просился в ладонь, и в то же время пальцы испуганно отпрыгивали, едва коснувшись его гладкого бока.

— То, что ты щупаешь, является кольтом модели пятидесятого года, — прокомментировал Виктор, заваливаясь в кресло, — ближе всего ко мне лежит «рюгер» U-300, с жёлтыми накладками на ручке — «астра» двадцать второго калибра, а между ними — «смит и вессон» магнум. Из всех он самый старый, и к нему очень сложно достать патроны. Нравится?

Бенджамиль кивнул, бережно поднимая со стола маслянисто блестящую чёрную «астру». От револьвера пахло железом и ещё чем-то незнакомым. Бен потянул носом.

— Это масло, — сказал Виктор. — Хочешь я подарю тебе кольт?

Бенджамиль представил себе пистолет, стоящий на полке в специальном держателе, и рот его непроизвольно наполнился слюной. Он сглотнул и отрицательно помотал головой.

— А «смит и вессон»? — удивился Штерн. — Настоящий раритет, ты сам говорил, что тебе нравятся антиквашки.

Это ведь оружие, — растерянно проговорил Бен. — Если его у меня кто-нибудь увидит, будут неприятности. Виктор фыркнул:

— Да он даже без зарядов. Всё, что ты имеешь счастье наблюдать, — устаревшие экземпляры, давно снятые с вооружения. Их наверняка воруют со складов. Если стопы найдут у тебя автоматический пистолет с сенсорным прицелом и магазином на пятьдесят кумулятивных патронов, то неприятности будут непременно, а на револьверы все смотрят сквозь пальцы, максимум оштрафуют… Впрочем, как знаешь.

Бенджамиль положил «астру» на место и протянул руку к блестящему светлому «рюгеру».

— Осторожно, — предупредил Виктор. — Он заряжен. Нет, ты бери, бери, не бойся. У любого пистолета есть предохранитель.

Бенджамиль взял «рюгер» и почти сразу положил обратно.

— Это из него ты стрелял в Лимкина? — спросил он, слегка отстраняясь от револьвера.

— В кого?.. А!.. Ну да, из него. Я всегда ношу с собой «рюгер» или «астру», хотя кольт мне нравится больше. Значит, не хочешь взять «вессон»?

Бен покачал головой. Виктор вздохнул:

— А хочешь пострелять? — Виктор страшно оживился. — Ей-богу, тебе понравится. Пошли на террасу!

Виктор схватил с вычислителя револьвер, вскочил с кресла, вытянул руку и, поворачиваясь всем корпусом, стал изображать, будто палит в сторону чёрной ямы буфера, по тлеющим фонарикам далёких окон.

— Ну?! — Виктор потянул Бена за рукав.

Бенджамиль представил себе, как пуля разбивают светлый квадрат стекла, за которым застыла, выпучив глаза, неопрятная женщина в домашнем платье, и опять покачал головой.

— Моча в жилах, — констатировал Штерн, внимательно рассматривая приятеля. — Не хочешь стрелять просто так — давай сыграем в игру!

— В какую игру? — спросил Бен подозрительно.

— В весёлую! — криво улыбаясь, ответил Штерн.

Он ловко нажал какую-то защёлку, барабан револьвера откинулся вбок, и шесть тупоносых, блестящих патронов звонко запрыгали по матово светящейся столешнице.

— Самая весёлая, самая интересная, самая азартная игра на свете — приговаривал Виктор, старательно выбирая один патрон из шести. — Держу пари, она тебе понравится.

— Азартная? — переспросил Бен, происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. — А на что мы станем играть?

— На жизнь, Бенни! На что же еще?! — Виктор наконец выбрал патрон, вставил его в гнездо и ладонью вогнал барабан на место.

Бенджамиль настороженно наблюдал за его действиями.

— Всего один кон, — сказал Виктор.

Он положил револьвер плашмя на сгиб левой руки и быстро провел им вниз, почти до запястья. Барабан с громким треском провернулся. Бенджамиль вздрогнул и подался назад, плотнее вжимаясь в высокую спинку кресла.