Оракулы перекрестков - Страница 41

Никогда ещё Бенджамиль не бегал так быстро, как нынешним утром. В одну секунду он пролетел неширокий двор, стремясь к арке проезда на той стороне замкнутого колодца. Но маленькие твари уже сообразили, куда торопится их жертва. Двое мальчишек с трубами метнулись ему наперерез, перекрывая единственный путь к спасению. Бенджамиль понял, что не успевает, и кинулся к двери ближайшего подъезда. «Если закрыто — я пропал», — вертелась в голове жуткая мысль, и спина покрывалась холодной испариной. Взвизгнув несмазанными петлями, старая железная дверь распахнулась, Бен нырнул в подъезд и, не останавливаясь ни на секунду, побежал вверх по лестнице. Каким-то уголком, самым краем сознания он понимал, что стучаться в квартиры скорее всего бесполезно, но, может быть, наверху есть лаз на чердак. Оттуда на крышу. А что дальше? Что дальше, он пока не думал.

Лестничную клетку шестого этажа перегораживала решётка из толстой арматуры. Положительно Бенджамилю сегодня везло — дверца в решётке была чуть приоткрыта. Снизу уже топали азартные преследователи. Надеясь неизвестно на что, Бенджамиль прикрыл за собой дверку, и… О чудо! Замок с тихим жужжанием закрылся. Не дожидаясь погони, Бен пробежал четыре лестничных марша и оказался на последнем этаже. Люка на чердак не было…

Двумя этажами ниже задёргали и затрясли решётку. Бенджамиль отступил в глубь лестничной площадки и прислонился спиной к простенку между дверьми. Снизу орали то на трэче, то на цивильном. «Пропал!» — подумал Бен. Ему захотелось плакать.

Углы лестничной площадки тонули в полумраке, окошки с выбитыми стёклами были вкривь и вкось забиты пластиковыми щитами. А если попытаться оторвать щит?

Молодые трэчеры на шестом этаже перестали орать и колотить по решётке трубами. Бенджамиль прислушался.

— Может, он туда и не поднимался? Закрыто же, — сказал девчачий голос.

— А куда делся, хабаля?! (Это, похоже, Червяк.)

— Давай по дверям провальнемся?

— Дурак! Это дом Халида. Будешь здесь хозяйничать, он тебе яйца отрежет. Да и мне тоже.

— Буцца во всем виноват! — заявил бойкий ехидный голос.

— С какого хера? — подозрительно спросил Буцца.

— С такого, что если бы ты не асфальт брюхом тёр, а трубой легавого достал, мы бы его ещё там умудохали! — подтвердил Червяк. — Чего ты завалился?

— Насрал там кто-то на углу… целую кучу, — равнодушно отозвался Буцца, — а я втюхался…

Вся компания залилась весёлым гоготом. Когда взрыв безудержного веселья немного утих, ехидный голосок вдруг проблеял:

— Смотрите, обмылки! А здесь на стенке код нацарапан!

«Вот и всё», — подумал Бен.

Он слышал, как грохнула решётка…

Дальнейшее происходило будто в диковинном сне. Дверь в квартиру номер двести семнадцать тихонько приоткрылась, цепкие пальцы ухватили Бена за воротник френча и втащили в темноту коридора. Бенджамиль слабо дёрнулся, но кто-то невидимый настойчиво притиснул его спиной к стенке, зажав готовый кричать рот горячей сухой ладошкой. Темнота перед глазами молодого человека дважды перевернулась вверх тормашками, ноги подкосились, и Бенджамиль Френсис Мэй потерял сознание.

Глава 11

Жиденький, подкрашенный розовым свет с натугой сочился через плотные лиловые занавески. Бенджамиль лежал на кровати в своей маленькой спальне и сквозь полуприкрытые ресницы смотрел на потолочный светильник. Светильник, купленный ещё в позапрошлом году, представлял из себя цилиндрическую лампу с кожухом, окружённую восемью фонариками на восьми изогнутых ножках. С виду — простенько, но с три-М-эффектом: когда кожух раздвигается, вокруг лампы начинают роиться насекомые. Если сидеть тихо, то можно даже услышать мерное постукивание крыльев о прозрачный корпус. Правда, через полгода после покупки в светильнике что-то сломалось, и теперь толстые мохнатые бабочки стучались о стекло совершенно бесшумно.

Бенджамиль слегка скосил глаза на окно. Воскресное утро, в отличие от субботнего, имеет чуточку горьковатый привкус. Но не стоит быть привередливым, когда впереди ещё целый выходной. Бен сладко улыбнулся и попробовал вспомнить, когда он успел сменить жёлтые шторы на лиловые. Перед его мысленным взором почему-то всплыл вишнёво-красный прыгун мастера Ху-Ху, потом грязный бетонный пол и жухлые лепестки красного платья… «Господи! — подумал Бен. — Какой скверный сон».

Кто-то осторожно присел на краешек постели… Ирэн? Наверняка Ирэн! Кто, кроме Ирэн, может в такой час ходить по его квартире? «Проснись, раззява! — вкрадчиво произнёс чужой голос в голове Бенджамиля. — Не далее как вчера Ирина фон Гирш прислала тебе уведомление о разводе». Бенджамиля прошиб озноб. Стало невыносимо страшно и тоскливо, так страшно, что захотелось кричать. Но тут кровать слабо скрипнула, и Бен с облегчением догадался, что сон продолжается, что это всего-навсего новая серия. «Я сплю, — подумал Бен, — и в новом сне вспоминаю про сон старый. Я твёрдо знаю, что оба сна исчезнут, как только я открою глаза». Ему сразу же жутко захотелось взглянуть, кто в новом сне присел на его кровать, но он никак не решался открыть глаза, наоборот, он ещё плотнее смежил веки, оставив совсем узенькие щёлочки.

Смутная тень появилась на самой периферии зрения. Тёплые кончики пальцев коснулись лба Бенджамиля. От ладони исходил еле различимый аромат незнакомых специй. Тень тихонько вздохнула и наклонилась ближе. Бен почувствовал, как нежные губы прижались чуть выше его правой брови. Он вздрогнул и открыл глаза.

Прямо перед ним в розовом полумраке светилось лицо молодой женщины. Бенджамиль не очень хорошо представлял себе, как выглядят ангелы Господни, но это точно был ангел. Тёмная волна чуть вьющихся волос, смуглая кожа, внимательные, слегка раскосые глаза, наполненные изнутри неизъяснимым божественным светом…