Оракулы перекрестков - Страница 3

— Хорошо! — сказал Бен с чувством, вытирая губы салфеткой.

— А меня оштрафовали на пять тысяч марок, — неожиданно пожаловался Гансан.

— Сочувствую, — сказал Бен. — А за что?

— Нарушение пятнадцатой поправки к закону Киттеля, — грустно сообщил хозяин.

— Я вообще-то в этом не разбираюсь, не моя сфера…

— Использование в сфере обслуживания программируемых машин, — пояснил Маншаль. — У меня стоял автомат для мойки посуды. На самом деле все так делают, просто мне не повезло.

Бенджамиль покачал головой:

— Не расстраивайтесь, Ганс, со всяким может случиться.

— А я и не расстраиваюсь, — улыбнулся Гансан. — В конце концов, корпорация вытеснит частный бизнес. Это как смерть, можешь возмущаться, можешь нет, всё одно когда-нибудь угодишь в крематорий и продолжишь карьеру в форме удобрения.

Разноцветная дама расплатилась и вышла из бара.

— Слишком мрачно, Ганс. — Мэй машинально проводил женщину взглядом. — Я сейчас не расположен к мрачности. Что это вы всё время крутите в пальцах?

— Это? — оживился хозяин. — Это оракул.

— Что?

— Забавная вещица, раритет. Середина двадцать первого века, электроника, металлический корпус. Можно сказать, антиквариат. — Маншаль положил на барную стойку толстенький диск в четыре сантиметра диаметром.

— А для чего он? — спросил Бенджамиль, отхлёбывая пиво и наклоняясь поближе.

— Он отвечает на любые вопросы, вроде как предсказывает судьбу.

— Судьбу? — Бен осторожно взял диск двумя пальцами. — И как он это делает?

— Нужно взять его в руку, задать интересующий вас вопрос, можно вслух, можно про себя, и шесть раз сжать в ладони, — принялся объяснять Гансан. — И тогда на дисплее, вот здесь, появится ответ или совет, как вам угодно. Дайте его сюда, я покажу.

— А можно мне попробовать самому? — попросил Мэй.

— Нет, Бен, ничего не получится, — заволновался Маншаль. — Оракул отвечает только хозяину.

— Тут какие-то иероглифы, — сказал Бенджамиль, вертя кругляш в пальцах. — Но это не китайские. Чайники так не пишут, скорее похоже на стилизацию. Ганс! Продайте мне эту игрушку.

— Не знаю… не думаю. К чему мне его продавать? — Гансан отобрал диск у Мэя.

Но Бенджамиль уже загорелся идеей покупки оракула и принялся уговаривать бармена.

— Ну для чего он вам, Ганс? — говорил он со всей убедительностью, на какую был способен. — Неужели вы всерьёз верите этим предсказаниям? Это же какая-то ерунда, мистика.

Маншаль вяло сопротивлялся.

— Кончится тем, что вас обвинят в приверженности эзотерике и вообще лишат лицензии, как тихого сумасшедшего, — добавлял мрачных тонов Мэй.

— Ничего не понимаю! Если вы не верите в предсказания, то для чего вам оракул? — в конце концов удивился Маншаль. — Только честно.

— Я коллекционирую редкие безделушки, — признался Бен, — это моя маленькая страсть. Могут быть у человека маленькие слабости?

— У меня полно слабостей, — кивнул головой Гансан, — маленьких и не очень.

— Вот видите! — воскликнул Мэй, ему в голову пришла одна идея. — Ганс, а спросите совета у самого оракула.

Маншаль с сомнением посмотрел на собеседника.

— Ну хорошо, — сказал он наконец. — Почему бы и нет?

Наклонив лицо к своим раскрытым ладоням, он тихонько прошептал несколько слов и шесть раз старательно сжал диск в кулаке.

— А зачем его надо сжимать? — спросил Бен.

— Я думаю, там есть механизм, реагирующий на случайную силу сжатия по принципу чет-нечет. Он имитирует бросок монеты. — Гансан положил оракула на стойку.

— Что он пишет? — Любопытный Бенджамиль даже привстал на стуле.

— В мире всё быстротечно — то омут, то брод.
Всё на свете не вечно и скоро пройдет.
Нам отпущен лишь миг для утех и веселья.
Не держись за былое, не плачь наперед, —

прочитал Маншаль.

— И что это значит?

— Похоже, оракул хочет сменить хозяина. — Ганс растерянно почесал лоб.

— Значит, вы уступите мне игрушку? — полу утвердительно спросил Бенджамиль.

— Похоже, что так. — Хозяин развёл руками. — Я вообще стараюсь быть последовательным. Только, умоляю вас, Бен, оракул далеко не игрушка! И не позволит относиться к себе подобным образом!

— Постараюсь это запомнить, — пообещал Бен.

«Я поставлю его между китайскими шахматами и цветным кубиком-головоломкой», — подумал он и даже представил, как это будет выглядеть.

Маншаль с сомнением покрутил головой.

— А сколько вы хотите за… вещицу? — Бенджамиль бережно потрогал оракула кончиком пальца.

Гансан поморщился.

— Пятьсот тридцать одну марку, — сказал он, не раздумывая ни единой секунды.

Бенджамиль Мэй аж присвистнул:

— Ганс, вы включили в стоимость уважительное отношение?

— Нет. — Вид у Маншаля сделался чрезвычайно довольный. — Уважения оракул добьётся сам. Для вас это дорого?

— Дороговато, — признался Бен. — Два месяца назад я имплантировал себе в ноги аль-найковские мышцы и связки, и мне это обошлось в четыре тысячи вместе с операцией и регенерацией. Может, скинете?

— Исключено, — отрезал Гансан.

— Ладно, будь по-вашему, — вздохнул Бенджамиль. — Всё одно, торговаться я не умею. Пятьсот тридцать так пятьсот тридцать.

— Пятьсот тридцать одна, — поправил хозяин. — И наличными.

— Наличными?!

— Наличными. В моем заведении есть банкомат. — Гансан указал в конец зала.

Не переставая удивляться, Бен слез с табурета и направился к банковскому автомату.